Насчет возраста, манеры одеваться и реакции окружающих – начну с дисклеймера. Я чувствовала себя довольно зрелой уже в 23. Как будто мне 35. Я рассудила для себя когда-то давно, что 35 – это тот самый предел, когда пора переходить на «взрослую» одежду: спокойные тона, сдержанный макияж, длина юбки – по колено, никаких рваных джинсов и крупных принтов. Мама моя смеялась надо мной, когда я под прозрачную блузку норовила поддеть маечку. Я боялась выглядеть смешно, как если бы я из кожи вон лезу, чтобы любой ценой привлечь внимание. Другими словами, мои ощущения по форме одежды в Москве могут быть банально вызваны комплексами, коренящимися далеко за пределами темы.

Когда я работала в офисе в Москве, я собиралась туда, как на свидание

​

В Москве я люблю наряжаться, под этим я подразумеваю косметику, уложенные волосы и каблуки, стиль одежды не так важен, это могут быть и джинсы. При этом я сейчас не говорю о специальных выходах в ресторан или на формальную вечеринку. Когда я, например, работала в офисе в Москве, я собиралась туда, как на свидание. Собственно, именно на работу я и носила каблуки, костюмы, юбки, часто короткие, платья и проч. Выходные с удовольствием проводила в джинсах, это вообще моя любимая одежда. Часто ношу их с каблуками. Джинсы я люблю красивые, денег на них не жалею.

 

В Вашингтоне модно быть не модным, а деловым: “У меня есть дела поважнее, я в белый дом (пентагон, сенат) опаздываю”

​

В Вашингтоне же все наоборот. Здесь я одеваюсь очень демократично днем, а вечером – по обстоятельствам. Вашингтон – консервативный город. Это мода такая. Здесь модно быть не модным, а деловым: “У меня есть дела поважнее, я в белый дом (пентагон, сенат) опаздываю”. Люди ходят на работу в основном в костюмах, но костюмы эти редко бывает дорогими или ухоженными. А если не на работу – то в шортах и в майках. Это верно и для мужчин, и для женщин всех возрастов. Отдельную группу представляют хипстеры, но это в большинстве своем лица ЛГБТ. И еще одна категория, которая стоит особняком – это экспаты, они здесь широко представлены. Вот где никакие правила не работают, где можно увидеть буквально всё.

Итак, Вашингтон. Здесь же люди не наряжаются, за исключением особых случаев, все живут очень casual. При этом, если ты наряжаешься, это никого не вводит в ступор; в крайнем случае может вызвать легкое удивление: это ведь неудобно. И долго. Проще ведь в пижаме и в уггах. И к возрасту отношение такое же – casual. Среди наших приятелей есть люди как нашего возраста (40-50), так и на десять лет постарше, и на десять-пятнадцать моложе. И это не вызывает никакого давления с точки зрения выстраивания иерархии: все общаются на равных. Считается, что мы все просто взрослые; не дети школьного или университетского возраста и не совсем уж старые и больные пенсионеры, а люди, которые составляют “активный сегмент”.

 

В Вашингтоне все живут очень casual

 

Безусловно, внутри тусовки существуют и общие интересы, и более-менее общий социальный статус. Он не напрямую связан с уровнем дохода, а скорее, с уровнем образования и сопоставимыми социальными ценностями. Такой принцип восприятия возраста распространяется и на общество в целом. То есть возраст воспринимается не с точки зрения конкретных лет, а с точки зрения общей категории: не юный ты или пожилой, а внутри того самого активного сегмента. Это, в свой черед, влияет и на сексуальное партнерство. Я вижу много пар, где оба партнера принадлежат к активному возрасту, и разница между ними может быть плюс-минус десять лет (и в пользу мужчины, и в пользу женщины), но это не видится как исключение из правил. Этот принцип casual связан и с суждениями о том, как человек должен себя вести, что ему пристало/не пристало делать с собой, что ему следует/не следует носить, пить, есть и т.п. Либо же это более высокий градус невовлеченности в дела соседа, которому позволено делать абсолютно все, пока это не причиняет мне неудобства. Live and let live, как говорится, и это мне здесь очень нравится.